Интервью, взятое Михаилом А. Шишковым в 1996 году и опубликованое уже после его смерти.

FUZZ: Как получилось, что в 1989 несколько участников СЕЗОНА ДОЖДЕЙ решили заняться сольным проектом?
БОРИС БАРДАШ: Случилось это по причине естественного кризиса, который назревал давно. А поскольку Максим Пшеничный составлял нам в некотором смысле антитезу, стараясь сохранить то, что было... Организовали новый проект и... попали. На дворе был 1989 год, отношение к музыке резко изменилось.

FUZZ: Тем не менее, было блистательное выступление на безликом VII фестивале Лен-Рок-Клуба, удивившее многих: работа с приемником, элементы психоделии, местами работа с шумами.Тогда, в кулуарах фестиваля, кто-то первым, показав на вас, произнес: "неопсиходелия". Затекм, спустя полгода, вы предстаете в совершенно новом качестве - новая программа была выдержана в ориенталистском ключе. Что послужило отправной точкой для смены ориентиров?
БОРИС: Мне кажется, произошел прорыв в жизненном сознании. То, что у СЕЗОНА ДОЖДЕЙ было умственной психоделией, после приобретения личного опыта психоделических путешествий изменило и взгляды на музыку - это касается и живых выступлений, и записи. Правда, музыкальных средств, как и материальных, не всегда хватало. Не менее трудно было найти людей, способных участвовать в новом начинании. Поэтому несколько лет все варилось в собственном соку - люди приходили и уходили, всего около 20 человек. Оставались мы всегда вдвоем - я и Андрей (Лавриненко - М.Ш.), пока не появился Фрол со своим фаготом (улыбается). Споявлением третьего слона в начале 1992 стало полегче, обстановка стабилизировалась, и наш триумвират существует до сих пор. Периодически кто-то приходит и уходит, но основные идеи созданы нами.

FUZZ: Как вы пришли к ориенталистике?
БОРИС: Идея использования восточной музыки интересовала меня давно. Она пробивала меня на ощущениях, а потом это стало проявляться все чаще и чаще. Тем более, что восточная культура - противовес регламентированной, рациональной западной.

FUZZ: Испытываешь ли ты и твои коллеги влияние музыкантов Запада и Востока?
БОРИС: Думаю, что навязчивое давление авторитетов на меня, слава Богу, законгчилось. Хотя до сих пор люблю KING CRIMSON последнего созыва, DALIS CAR, Лори Андерсон. А после того, как появилась не почва под ногами, а струя под крыльями, авторитеты меня больше не интересуют. Музыки слушаем много, одним нравится более радикальная, другим - более акустическая. Особое место у меня занимает всевозможная этническая музыка, в частности, тех же индейцев Северной Америки, тувинская. Сейчас для себя я различаю в музыке любой страны те корни, которые объединяют людей и которые способны пробить любого.

FUZZ: Разговоры относитеольно общих фольклорных корней человечества не умолкают на протяжении двух последних десятилетий...
БОРИС: В принципе, все дело в том, что страна, в которой мы находимся, пребывает в состоянии, когда культура разрушена. К сожалению, мы не индусы, которые обладают непрерывной культурой. Для них странно было бы играть рок-н-ролл.

FUZZ: Тем не менее, мне доводилось выслушивать кассеты с музыкой индийских групп, игравших треш, хардкор. Любопытно, что многие из них пели на хинди...
БОРИС: Понимаю, к чему ты клонишь. Суть в том, что мы не являемся восточными людьми - ни по месту жительства, ни тем более по менталитету. У нас совсем иная задача: благодаря тому, что Восток дает нам как учитель, попытаться сделать нечто здесь в Петербурге, на Северо-Западе. Мне понравилось определение нашей музыки, сделанное одним из слушателей в Германии - "фольклор из ниоткуда". А мы просто пытаемся играть музыку, в которой присутствует то, что содержится в любом фольклоре. Иными словами, ту основу, которая на тебя всегда воздействует плюс отражает сознание современного человека из России.

FUZZ: В чем, на твой взгляд, причина пристального внимания к современной психоделической музыке? OZRIC TENTACLES, MANDRAGORA, DISCO INFERNO стали любимцами многих. Как получилось, что мы наблюдаем возвращение ушедшей эпохи?
БОРИС: Прошло 30 лет, и общемировая тенденция, о которой так любит рассуждать Теренс Маккена, прододжает существовать. Поэтому всегда существует среда, представители которой используют психоделики, а музыка служит индикатором этих настроений. Все это, по теории того же Маккены, отражает безостановочный рост планетарного сознания. Замечу, правда, что любой катализатор хорош, пока не превращается в самоцель. Просто на Западе, где жизнь более сконструирована, комфортна, есть возможность уйти во внутренние миры, а здесь так называемая реальность бъет по голове каждого ежедневно. Здесь правит водка.

FUZZ: К несчастью, несколько миллионов наркоманов в России уже есть. Судя по надписи на афише, еще одним источником и составной частью творчества группы является транс. С чего началась ваша привязанность к тому, что является продуктом синтетических технологий, которые ты не одобряешь?
БОРИС (с удивлением в голосе): А пейотные песни, это разве не транс? Боюсь, что у нас путаница с терминами. В контексте нашей музыки транс - это то, что присуще шаманам. Человеку для перехода из одного состояния в другое нужен период для раскачки. Отсюда и частые ритмичные повторы в музыке.

FUZZ: Каким образом группе удается балансировать на грани глубинных переживаний и развлекательности?
БОРИС: Мы даем возможность окружающим повысить степень свободы. Давая возможность людям танцевать, мы даем слушателю и другой слой. Тем, кто занят чистой электроникой, все ясно в силу технологической отлаженности жанра, а мы поставлены в иные условия. Наши друзья из Венгрии KORAI OROM (представители психоделической сцены - М.Ш.) - наиболее близкая нам по стилистике группа из Европы - все это делает живьем. У них на сцене по шесть барабанщиков. Мы себе этого позволить не можем в силу бедности, и поэтому используем электронные секвенции.

FUZZ: В 1993 году на "Антропе" вышел ваш альбом "Запара", проскочивший незамеченным для большинства публики, не считая образованной. Какого отношение европейского слушателя к этой работе?
БОРИС: Ситуация полностью противоположная нашей. Меня постоянно спрашивают: нельзя ли привезти пластинок побольше, а у меня осталась одна, больше взять негде.Альбом появился в период массового отказа от винила, остатки небольшого тиража растворились в коллекциях. Многие из тех, кто был на наших концертах в Европе, восхищались качеством винила, саундом. Многие советовали ни в коем случае не делать звук приближенным к англо-американскому. Наверное, они как ценители нашли что-то близкое в этой полупрофессиональной записи. Что касается носителей, то у многих людей, которых мне довелось посетить в Европе, стоят огромные коллекции винила. Эта группа потребителей с презрением поглядывает на CD. Если сейчас виниловая версия "Запары" стоит в каталоге Delerium Records от 15 до 20 фунтов, стало быть, есть и потребители.

FUZZ: Не получится ли, что со временем влияние электроники у вас возрастет?
БОРИС: Надеюсь, что нет. У нас недостаток электроники связан с отсутствием средств. А аренда инструментов тоже стоит недешево, да и разобраться с чем-либо новым за несколько часов сложно (улыбается). Опыт показывает, что зачастую и не надо. Может быть, мы по своей бедности ухитряемся сделать то, что западные музыканты делают при помощи электроники.

  При всей чреватости такой путь дает свободу...
БОРИС: Я хотел бы подчеркнуть, что в группе ничего не происходит намеренно. Например, появился великолепный инструменталист Игорь Каим с адаптированным восточным банджо и акустической гитарой. Таких, как он, здесь мало. Он пришел, поиграл с нами два года, а сейчас он занят собственным проектом. Так же и с инструментами. Например, синтезатор, на котором я сейчас играю, мне дали на время, потом его надо вернуть. Денег же на покупку у меня нет. И выхода в нашей ситуации тоже нет. А мне очень хотелось бы поработать с восточной скрипкой... (вздыхает).

FUZZ: Кто составляет вашу аудиторию в России и Европе?
БОРИС: Очень трудно сказать что-либо конкретное, так как здесь мы играем в Петербурге и Москве. Скорее всего, это посетители клубов. Широкий слой интеллигенции, наиболее продвинутой. Не пошедшей в бизнес и не спившейся. А на Западе - это студенты-гуманитарии, независимые тусовщики, которые не являются интеллигентами, но обладают живым чувством. Замечу, что западная публика более активная, более открытая. Слушатель же из бывших соцстран - пришибленный, но более внимательный.

FUZZ: CD "Запара" выпущен на лэйбле "Экзотика". Как складывались ваши отношения?
БОРИС: Заехав однажды в Москву, я передал им видеоклип и пластинку. Андрей Борисов сразу же заинтересовался нами. Я никогда никого не ищу, не прошу помочь - все идет само по себе. А тут было приятно встретить поддержку. Я рад, что именно наш альбом стал дебютным. Вот только продавать его, боюсь, будет сложно.

FUZZ: Какова причина того, что все большее количество молодой, по хорошему продвинутой аудитории уделяет внимание музыке нетрадиционного толка, в отличие от армии поклонников рок-н-ролла, похожих скорее на недоносков. Достаточно посмотреть на публику, посещающую концерты ряда "звездных" групп.
БОРИС: Мне кажется, это происходит от отсутствия свободы выбора. Молодой человек, живущий, например, в Нарофоминске, вынужден принимать то, что ему показывают по телевизору. И если до него, например, дойдет альбом KORAI OROM, то, быть может, он будет счастлив. На самом деле у нас множество людей сидит по разным городам и регионам, не имея выхода никуда.

FUZZ: Слушая новый альбом группы. "Тумзэ", я не смог идентифицировать язык, на котором поется несколько песен. Это "рыба" или какой-либо более конкретный язык?
БОРИС (смеется): Язык, но скорее птичий. Любая песня, на мой взгляд, после сотни прослушиваний становится абсурдом или пошлостью. Я не являюсь поэтом, как "герои стадионов", и никогда не хотел нести послание слушателям. Если в ходе работы появляется текст, я его сразу записываю, а если нет - воспринимаю голос как еще один инструмент, вводимый в общий контекст. Буддисты говорят в таком случае: "Он говорит на языке других миров". В принципе, любой произносимый слог, буква - это энергетическое воплощение, которое я использую.

(с иронией)FUZZ: Не приведет ли это к падению интереса слушателей?
БОРИС: Мне наплевать, будет ли это препятствием для аудитории или нет. Я считаю, что отсутствие слов дает большую свободу. В конце концов, для наставлений есть учителя. Главное в этом деле для меня - спонтанность.

FUZZ: Оформление альбомов имеет знаковый смысл, или это не более чем сугубо оформительская деталь?
БОРИС: Это наскальное искусство Хакассии и Тувы, очень древнее и неидентифицированное. Колесница указывает на слой культуры, который распространился по всей степи: от Монголии и Тувы до Венгрии. В каком-то смысле это та общность, которая началась в Индии и двинулась дальше. Я считаю, что мы имеем право использовать эту символику. Может быть, после путешествий туда и произошло изменение выразительных средств.

Журнал FUZZ, октябрь 1997